Скачал из инета. Очень понравились все рассказы про шахматы.Перед прочтением лучше сперва посмотреть весь сериал целиком.
Великая партия
Мао был опасен, но пал жертвой собственных заблуждений. Обмануть можно всех и пуще других, того, кто совершенно уверен, что его нельзя обдурить.
Шнайзель был искусен и осторожен, как дальновидный британский дипломат. Но даже очевидный расчет опытного комбинатора сбывается отнюдь не всегда. Он диктовал свою Конституцию и был наказан за самоуправство.
Остальные – либо игроки весьма посредственные, либо вовсе никакие ни игроки.
Под конец он вынужден был признать, что они не противники, а так… самозванцы. Подставные лица. Даже Император. И все до последнего – пленники клеток шахматной доски.
Но не он… так ему казалось. Избранник, наделенной властью подчинять. Соперник-найденыш.
Напротив него – Верховный Мастер. Гроссмейстер Вселенной. Сама Судьба.
Идеальный плут, потому что никогда не преступает закона, а лишь своевольно переписывает свод… но всегда обвиняется в мошенничестве исторических масштабов. Бог вне зла, вне добра, вне справедливости. Бог-игрок.
Его отец, Чарльз Британский, был невежей. Он мог только испортить партию, но не победить.
Вот настоящий оппонент. И он бросил ему, смертному, вызов. Потехи ради. Судьба обрекла его на одиночество… чтоб развеять сплин. В шахматы играют один на один.
Он думал, что неравенство не существенно. Как же проклятый принц ошибался. Не было его и вражеских фигур. Константы белого и черного. Судьба всегда ходила первой.
Гиасс давал силу над их движением. Всего один раз. Они исполняли его волю. Затем он с трудом различал хамелеонов. Они меняли цвета… как только судьба меняла расклад.
Его окружали, над ним потешались. Его король – Наннали, родная сестра. Ее нужно оберегать любой ценой. Смысл всей игры. Во имя ее он принял роковое приглашение. Без нее… зачем? Но и она раз за разом переходила в чужие руки… а потом шах… шах… мат. Король мертв. Его самый печальный просчет. Король мертв – да здравствует король! Партия продолжается. Бессмысленно… насмешка судьбы.
Она смеется ему в лицо, так как давно знает его следующий ход. Она не читает мыслей… а видит насквозь все, что произойдет. Можно ли провести Бога? Или предсказать? Предугадать ход? Все пророки – марионетки…
Манипулятор поболее его. Судьба жаждет сюрпризов, но ее не удалось никому удивить до сих пор. Он – один из немногих кто сможет это…
Девчёнка
С.С. металась по кровати в тревожном бреду. Она то, казалось, погружалась в дремоту, успокаиваясь на миг, то резко выныривала оттуда, жадно хватая ртом воздух. Сердце встревоженной пташкой билось о грудную клетку,отдаваясь в висках эхом и странной болью. Девушку бросало то в холод, то в жар: она или старалась, свернувшись калачиком, накрыться с головой одеялом, или, напротив, отбросив его в сторону, раскинуться на пока ещё прохладном матрасе.
Иногда становилось попросту страшно. Тогда она покрепче прижимала к себе любимую игрушку и зажмуривалась, чтобы не видеть цветочный орнамент из алых роз на пододеяльнике, в темноте похожий на пятна крови.
Ее хозяина не было рядом.
Только около него она чувствовала себя в безопасности.
Только около него она понимала, что кому-то нужна.
А сейчас, когда его не было, С.С. как потерянная собачонка металась из угла в угол, из стороны в сторону, жалобно скуля, и не понимая, где, где ее владелец.
Я не должна обнажать чувства.
Мне запрещено л ю б и т ь.
Но сейчас я отчетливо чувствую,
Как он мне нужен.
Негромко открылась дверь,С.С. закрыла глаза и притворилась спящей.
Господин здесь.
Глухой стук – это он берет вешалку.
Шорох – это он снимает маску и плащ.
С тихим скрипом закрывается дверца шкафа.
Веки подрагивают, дыхание неровное –
Значит, не спит.
Ждала меня?..
Сердце быстро смолкает и уже бьется еле-еле, будто ему стыдно за ту дикую истерику, дыхание замирает, руки, сжатые в кулаки, медленно расслабляются. Он забирается в постель, легонько целует ее в переносицу, проводит рукой по изумрудным прядям.
- Приятных снов, Серая Ведьма.
Он отворачивается, прикрывает глаза и уже не видит, как С.С., перед тем, как глубоко и спокойно заснуть, беззвучно шепчет:
- Спокойной ночи, Господин.
Кем Мы с Тобою Стали
Друг мой, кем мы с тобою стали?
Зачем мы смерти клятву дали?
Любовь призрев, и дружбу нашу
Я в черный цвет теперь окрашу.
И у одра невинной жертвы,
Падем мы сами, безответны.
Мольбы, мечтания, надежды-
Всего лишь жалкие невежды.
Чужие людям, в идеалы
Умы свои мы окунали,
В утопиях забыли счастье
И погрузили мир в ненастье.
Искали, больше потеряли,
С судьбою в шахматы играли,
Но властью грех мы оправдали,
И тысячи в Аид согнали.
Как боги, верой мы питались,
И за Олимп соревновались,
Чтоб править так, как нам по вкусу,
Опустошив моря и сушу.
Как остальные, ошибались,
Хоть над другими насмехались.
По-детски местью упивались,
Кричали, плакали, терзались.
То пик, то бездна и отчаянье,
То ложь, досада, то признанье,
Нет, не бессмертны оказались,
С тобою просто мы зазнались.
Мы время тратили и жизни
Без счету, жалостью недвижны,
Мы – маг и рыцарь без отчизны,
Все сожаления излишни.
Меняли маски, сцены, роли,
И подчинялись этой доле,
Мы деспоты, но поневоле,
Венец терновый носим боли.
Слепые, по стопам Эдипа
Мы следовали року мифа,
Отвергнув вещие советы,
Худые завещали беды.
Повергнув синего Дракона,
Теперь я - новый пленник трона,
А ты, мой проклятый товарищ,
Скучаешь посреди пожарищ.
Вот я …и ты, друг друга не узнали,
Враг мой, кем мы с тобою стали?
Любовь
Начались летние каникулы, школа опустела.
Большинство студентов разъехались. Кого-то ждало путешествие на Родину, шикарные наряды, посещение званных вечеров и банкетов; кто-то, интереса ради, собирался устроиться на временную работу – оттачивать навыки управления другими. Молодые британцы всегда находят способы потратить своё время. И время других.
Внутри было так тихо, что казалось, словно здесь никогда никого не было.
Карен сидела на 15-метровой вышке бассейна Академии Ашфорд. Молча глядя в окна, она наблюдала за необычным для этого сезона, в Японии, ливнем. Несмотря на ярость, с которой капли обрушивались на крышу здания, не было слышно не единого звука, который мог бы подтвердить это. Буйство стихии тонуло в раздражающе-бездонной тишине. Она чувствовала себя такой же бессильной, как этот дождь.
Способна ли она изменить этот мир? Хватит ли ей сил превратить его в место, где она и её мать смогут, наконец, счастливо жить вместе?
Она готова пожертвовать всем.
Если придётся - стать рабом, убивать невинных, разрушить полмира…!
Она вершит свою месть за брата, сражается за своё будущее и за будущее единственного оставшегося родного человека. Она должна быть сильной!
- Зеро, останься с нами… Не предавай… Осуществи наши мечты… Будь со мной.
Карен шептала это во сне и тем же жарким шёпотом повторяла Его имя сейчас.
- Зеро…
Уставшие глаза жаждали отдыха, веки периодически смыкались. Она ещё пыталась сопротивляться наваливающейся на неё слабости, но с каждой минутой силы таяли всё быстрее. Она безвольно откинулась назад. Спина ощутила приятную прохладу слегка влажного пола, и вскоре и мелкая рябь воды в бассейне, и серые просветы в небе от продолжающегося на улице ливня, начали расплываться. Безмолвное царство, окружавшее девушку, постепенно растворялось в липкой тьме, накрывающей её дрёмы.
В её сознании, незваным гостем, неожиданно всплыло имя… Лелуш…
Превосходная память Карен Штадфельт услужливо показала его красивое, с тонкими чертами, лицо. Его глаза, обычно с холодным, пронизывающим взглядом, сейчас горели нестерпимым жаром. Ей был незнаком этот взгляд, но она помнила это ощущение: её словно обдало пламенем. Она месяцами ждала, когда же треснет мёртвая маска, бережно отделяющая Лелуша от остального мира, мира «чужих», но тщетно.
А сейчас…
- Почему, ты...?
Он что-то говорил ей, а она, заворожено следя за его губами, внимала словам, которые не могла услышать, но будто бы понимала. Неописуемый, почти детский восторг, дикий трепет охватил всё её тело. Карен старалась взять себя в руки, но жар упрямо разливался по её венам. Да, она уже чувствовала это прежде. Не раз и не два, но…!
Было ли это настоящим воспоминанием или просто шуткой её подсознания? Она ненавидела Лелуша… И в тоже время чувствовала, что любит его?.. Она жаждала быть рядом с ним. Навсегда! Всей душой!
Теперь уже крепко сжатые глаза наполнились непрошеными слезами.
- Почему…? Ты…!
В его глазах появилась насмешка.
«Безобидная, почти добрая», - подумала бы она, если бы не была знакома с Лелушем Ламперужем. Он перевёл взгляд на Оги-сана, дальше на Тамаки, на Ракшату-сан…
- Следуем плану! Операция начнётся в…
Она уже не слышала его слов… Просто не могла.
«Ч-что происхо-…»
- Что с тобой, Карен?
«Его голос…»
- Я… Я хотела…
- Если ты хотела что-то обсудить… этот разговор сможет подождать до завершения операции, верно? - Зеро резко повернулся на каблуках.
- К-конечно… - она растерянно смотрела себе под ноги. «Зеро – это…»
«Лелуш …»
Из объятий сна её вырвал, как обычно наглый, голос С.С.:
- Пора просыпаться, Спящая красавица.
Едва не потеряв равновесие, Карен подскочила словно ошпаренная.
Жакет, которого раньше на ней не было, упал с её груди и, перевалившись через край платформы, на которой они стояли, соскользнул вниз.
- Ооо, неужели?.. – С.С. следила взглядом за жакетом Лелуша, пока ткань не коснулась воды. – Эй, Карен.
- Чт-…?
- Твоя очередь, - за фразой последовал не сильный толчок и Карен, не удержавшись, свалилась вниз вслед за жакетом.
- Он же не…?
- Не говори глупостей, конечно, ничего не изменилось.
- Ну всё, хватит.
С.С. прервала свой странный монолог, прыжком вниз. Дух уже не захватывало, но плавание, определённо, всё ещё доставляло ей удовольствие. К этому времени, Карен уже успела выбраться из бассейна.
«Я люблю Л…»
- КАКОГО ЧЁРТА ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! ЕСЛИ ШКОЛА ПОЧТИ ПУСТА – ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО НУЖНО ТУТ ЦИРК УСТРАИВАТЬ!! ЧТО ЕСЛИ ВАС УВИДЯТ?!! – уже начиная запыхаться, к ним бежал Лелуш.
«Я его люблю…?»
Лицо Карен вспыхнуло румянцем от одной этой мысли.
Она поспешно отвернулась от Лелуша.
С.С., усмехаясь, выбралась на бортик бассейна.
- Полотенце, - на её протянутую руку опустилось мягкое банное полотенце. – Свободны.
Раздался плеск воды.
Вытирая на ходу волосы, С.С. направилась в раздевалку.
Вслед ей неслись разъярённые вопли промокшего до нитки Лелуша.
- Но зачем ты столкнула их обоих? – услышала она насмешливый голос.
- Эта девчонка так старалась не сгореть на месте, что я решила помочь ей остынуть… Марианна… - бесцветным голосом ответила невидимой собеседнице С.С.
- Порой воспоминания играют с нами жестокие шутки…
О рыцарстве
Рыцарь всегда следует за своей принцессой.
Она - стимул к действию.
Она - вдохновение.
Она - та, к чьим ногам можно преподнести разрушенный мир, если уж так выйдет.
- Пицца холодная. – с присущим только её голосу высокомерным равнодушием С.С. тыкает пальцем в только что доставленную пиццу.
- Простите! Учитывая, что Вы наша постоянная клиентка, пицца, доставленная не в срок, бесплатно! Простите, это больше не повторится! – быстро оправдывается несчастный курьер, опоздавший со временем доставки на 10 минут, раскланивается и видит уже захлопнутую дверь.
- Пицца действительно такая холодная? – Лелуш и не поинтересовался бы, если бы не странно довольное лицо обычно безэмоциональной С.С. Настолько непривычное зрелище, да еще и у входной двери, заставило его на время отвлечься от планов покорения мира.
- Нет, но ты урезал мне бюджет на покупку пиццы, – она нежно положила коробку с вкуснейшей сырной пиццей на стол, грациозно открыла, взяла тонкими пальцами самый большой и, на вид, самый вкусный кусок, незаметно пробежалась язычком по губам... и разом откусила почти половину куска.
Лелуш тяжело вздохнул.
- С.С., это не для ограничения поедаемых тобой тонн пиццы, а для того, чтобы к нам не ходили курьеры каждые полчаса. Это небезопасно! К тому же, не ты ли сама приложила руку к его опозданию?
- Пара ловушек. Это не сложно. Хочешь кусочек? – не слишком настойчиво и достаточно тихо предложила она.
- Подгорелый?
- Чуть-чуть.
Принцесса всегда верит, что её рыцарь бросится ей на помощь.
Он её никогда не предаст.
Он последует за ней на край света.
Если она попросит – он достанет звездочку с неба, соберет все жемчужины океана и заслонит её своим сердцем на пути стрелы.
С.С. опять улеглась спать в его любимой рубашке.
Лелуш смотрел на неё и недоумевал, куда улеглись те шесть пицц, которые она сегодня съела. Стройные ноги, гладкая кожа, тонкая талия, точеные бедра. Все это выставлено напоказ, когда С.С. спит, и можно в полной мере оценить её отменный обмен веществ.
Взгляд остановился на белых трусиках с надписью «Я ангел».
Какая гнусная ложь…
С.С. перевернулась, хитрым образом раскинулась на кровати так, что улечься было принципиально больше некуда, обняла подушку и таки умудрилась смутить Лелуша.
Он быстро отвернулся и включил телевизор.
- Все же ты совершенно беспардонна, С.С.
- Но и ты не законченный джентльмен. Я не помню, чтобы мне предлагали пижаму, – сонно, но более чем отчетливо пробормотала серая ведьма. Впрочем, и не подумав прикрыться.
Все принцессы - утонченные, прекрасные девы, ради которых идут на войну и сдаются в плен по первому её велению.
Все рыцари отважны, деликатны, чисты в помыслах и готовы на любой подвиг ради той, самой прекрасной и невинной принцессы.
Сказки - ложь, но в одном они сходятся. Принцессы и их рыцари всегда достойны друг друга.
А вот достоинство – понятие растяжимое
Поражение Сузаку
Перо. Белое перо, всё что у меня осталось… Перо, которое я держу в руках. Моя форма была белой, мой Найтмер был белым, моя душа была белой. Даже флаг моей страны был белым… с красной хризантемой. Ненавижу багряный цвет… всей душой его ненавижу. Алым была кровь детей, убитых британцами во время второй Тихоокеанской. Алая кровь стекала с мечей Чёрных Рыцарей, штурмующих Токио во второй раз. Мы почти победили. Почти, вас почти разгромили. Полковник Тодо погиб. Я сам уничтожил его Найтмер. Ракшата была поймана. Дитхард Рид был застрелен при попытке к бегству. Армия принца Шнайзеля была готова начать последнее наступление, когда появился он… НЕНАВИЖУ!!! Ненавижу алый свет твоих глаз, Чарльз Ди Британия… Приказавший убить Зеро. Двуличная скотина. Я помню твою высокомерную улыбку, когда я повёл Рыцарей на остатки Чёрных Рыцарей. Второму Чёрному Восстанию оставалось жить считанные часы. Даже этот дьявол Ролло не смог бы остановить всех… Ты и вправду гений, Зеро… Как ты смог получить возможность поговорить с личной охраной принца? Это же было абсолютно невозможно… они были предупреждены… Так я думал тогда, когда принца застрелили… Всё встало на места, когда раздался рёв солтат: «Именем Марианны!»… Они предали своего императора. Они предали меня. Я стал Белым Жнецом на полях сражений с Евросоюзом, я стал Белым Демоном на земле Японии. Последним ударом было то, кто вёл переметнувшиеся британские войска. Корнелия, предавшая память Юфемии. Моей Юфи!!! Лживая <i love yaoi>. Я бы разорвал тебя сам, если бы Джино не успел раньше. А потом появилась она. «Алая Ведьма» Каллен во главе Наймеров с золотыми гербами. Гербами главы дома Сияющей Марианны… Поражение было ещё более быстрым, чем предполагаемая победа. Алым был Найтмер, сразивший Ланселота… Где ты теперь Кодзуки Карен?.. Ты забыла имя, которым гордилась. Первый рыцарь Британии… кто бы мог подумать. Любовница императора, будущая мать его сына… Могу поспорить, что ты убила бы того, кто сказал тебе, какая судьба тебя постигнет. Что ты сменишь подданство, оставшись верной присяге… Графиня Каллен Стадтфелд… Полковник. Без пяти минут императрица. Ты была в алом мундире в тот день, когда меч твоего императора опустился на твоё плечо… В день когда меня предал мой император, обещавший мне Японию. Я бы вернул её былое могущество, я бы стёр из памяти Японцев саму мысль о Зеро… о Лелуше Ламперуже… Это я буду помнить до самой смерти. Слова, положившие конец Чёрному Восстанию: «Я, Чарльз Ди Британия, сим приказываю Британской Армии сложить оружие и объявляю, что 11-й принц Британский Лелуш Ви Британия отныне является первым принцем Британии и наследником трона. Я, Чарльз Ди Британия, сим отрекаюсь от трона Британии в пользу своего сына Лелуша Ви Британия. Слава, императору Британии! Слава Британии!» Как он мог! Всё это оказалось всего лишь турниром наследников! Он поплатился за это... Первым же росчерком пера, Лелуш Ви Британия новый Император Священной Британской Империи подписал ему приговор. Вторым он уменьшил число нумерованных зон на одну… Сколько проживёт независимая Япония, обладающая огромными запасами сакурадайта? Сколько императоры Британии будут помнить услугу, которую Японцы оказали их предку? Как жалко, что Нина не смогла привести бомбу в действие… Я слышал её крики за стенкой. Они не прекращались две недели… или мне уже кажется… Я уже не знаю, сколько я гляжу в эти алые стены… они сводят меня с ума… Мне уже кажется, что крысы, снующие по углам тоже окрашены алым… Лелуш Чёрный… ты умеешь мстить. Ты копия своего отца. Как за тобой могут следовать люди? Как?.. Слепая вера, а потом любовь, как у Каллен. Холодная преданность Тодо. Фанатизм Дитхарда. Интерес Ракшаты… хотя… блеск в её глазах – отражение блеска в глазах Ллойда. Учёные везде одинаковы… им нужен материал. Они сработаются, эти старые знакомые… сокурсники по Английской Имперской Академии… Я остался один. Рыцари всегда служили императору. Я служил Японии – она исчезла. Я служил Британии – она отвернулась меня. Я служил Юфи – она погибла. Я служил императору – он предал меня… теперь я никто… всё, что у меня осталось – это белая роба узника… Скоро… уже скоро она станет алой. Ты беспощаден, Император. Как тебя может любить твоя сестра… искалеченная душа, её лицо надо было видеть, когда была снята маска… когда те, кто присягал ей как Генерал-Губернатору, склонялись перед своим Императором. Лица Чёрных Рыцарей… ненависть и шок. Вера и беспристрастность. Но никто не посмел поднять оружие… никто! Только рёв: «ЗЕРО!»… Клич Победы… я слышу их… алые крысы скребутся в углу. Алые сапоги маршируют по коридору… алая форма телохранителей императора. Тех, кто присягал его матери. Тех, кто присягал Зеро… он сам спустится сюда? Жалкий позёр… Я готов! Я встречу тебя также, как при первой нашей встрече. Ты безгранично далёк от меня, британец, обрекший меня на смерть. Я принимаю её, я приветствую её, меня ждут на той стороне. Отец, которого я предал, девушка, которую не смог спасти… завтра я буду рядом с ними. А эшафот будет ждать следующей жертвы… И первой из них станет Британия, склонившаяся перед демоном…
Семейные ценности
- Всем отрядам в атаку!! Окружить противника в квадрантах 13, 14 и 19!! – в голосе папы снова слышались повелительные нотки, будто бы Зеро вновь вернулся в Зону 11. Он управлял своими войсками также властно, как прежде, и план его был дерзким и эффективным, как в лучшие дни Ордена Чёрных Рыцарей…
- Пи-1 – занять позицию в точке Е2! Пи-3 и Пи-8 – выдвигайтесь на встречу вражескому отряду Альфа!! Ку-1…
Мне было жаль рушить его веселье.
- Папа, папа, я не успеваю вводить команды в компьютер достаточно быстро. Подожди-и, ну хоть говори всё это помедленнее! – тихонько хныча, буркнул я - старший сын семьи Ламперужей.
Мой суровый отец отвернулся, приняв позу мыслителя.
- Сузаку, мне кажется или это ты просил меня помочь с этой симуляцией для школьного проекта?
- Но, папа…!!
- Даже твой тёска, твой крёстный, нынешний премьер-министр Японии, не был таким олухом в твоём возрасте. Сузаку, большую часть своей жизни был прекраснодушным идиотом, но даже он…
Ну вот, началось… Истории, знакомые нам с моей сестрёнкой Юффи, с пелёнок…
Куруруги Сузаку-сан, в честь которого родители назвали меня, всегда был в их кампании главным «мальчиком для битья», особенно ему доставалось от папиных шуток и стратегических планов. Когда-то, папа и Сузаку-сан были врагами. Мама говорит, что всё это было из-за наших родственников по папиной линии: тёти Наннали и тёти Юфемии.
Это какая-то тёмная история про любовь и ненависть, про войны и что-то ещё такое…
Мама часто хотела рассказать нам всё сама, но на части, где она целуется с папой или, где Сузаку-сан окружённый ореолом романтики и « розовых соплей», как говорит папа, выкрадывал тётю Наннали, а папа, присоединявшийся к нам, в качестве слушателя начинал таинственно и томно вздыхать… Рассказ мамы обрывался. И воздушное пространство кухни заполняли поварёшки и кастрюли. А ночью из родительской комнаты всегда раздавались странные скрипы, да всякие «ох» и «ах». Не знаю, чем они там занимаются, но конец истории нам всё же пришлось узнавать из фильмов.
Да, папа написал сценарий по этой истории и подписал контракт с крупнейшей киностудией Новой Британнии. «Я не был не прав, Мир – был!» стал блокбастером…
Все гадают почему папа настаивал на этом названии… А я гадаю, почему фильм запрещён для показа в Японии…
- Сузаку, ты меня, вообще, слушаешь!? – папа рвал и метал.
Мама говорила, что сил у него в зрелости особо не прибавилось, так что подушка, на которой он до этого сидел, была лишь наполовину разорвана. Зная любовь отца к пафосной жестикуляции, вид комнаты заваленной пухом из подушки, не казался мне чем-то невероятным.
- Да, папа… - устало вздохнув, я осматривал беспорядок, созданный моим не на шутку разошедшимся отцом…
- Хорошо, потому что я не закончил…
Но и в этот раз услышать завершение отцовской тирады, мне было не суждено - дверь в комнату распахнулась. На пороге стояла красная от ярости мама, и, судя по угрожающему хрусту её кулачков, которые она сейчас разминала, папе пора было готовиться к худшему.
Ну, сейчас мама ему задаст. С.С. знает, сколько месяцев она эту подушку мастерила...
Я зажал рот руками. В такие моменты, а их в беззаботной жизни нашей семьи хватало сполна, мне трудно было сдержать свой звонкий детский смех, а папа всегда был так по-детски мстителен… Быстрым движением рук, я разрешил компьютеру «заснуть» и, аккуратно, на цыпочках, проскользнул мимо мамы.
Вытащу Юффи погулять! Такая чудесная погода стоит! – думал я, спускаясь вниз по лестнице.
Сверху донёсся жалкий вопль отца. Вся округа знала, кто семье в Ламперужей «носит штаны». Особенно после Смени-Пол-парада, недавно организованного старой подругой родителей, Милли-сан и её не менее эксцентричным мужем. Я закрыл за собой входную дверь.
Юффи кружилась в танце на нашей лужайке, её лёгкое белое платье сказочно развевалось, казалось, она сейчас вспорхнёт в воздух.
Моя Юффи.
Сестра – настоящая Принцесса для всех нас, никто не в силах противиться её воле, как можно перечить этому маленькому ангелу?
И все вокруг… любят нашу «Принцессу».
Сливки
Заметив, что кто-то вошёл, ты поворачиваешься в мою сторону.
-- Доброе утро, Лелуш.
-- Доброе утро, Ши Тсу. Никогда не понимал, как можно есть одну только пиццу на завтрак, обед и ужин, -- я говорю это и подхожу ближе к столу, на котором ты сидишь.
-- Ты меня недооцениваешь: три раза в день – это совсем не предел.
Ты смеёшься, пытаясь попутно откусить ещё кусочек, и соус остаётся на твоих губах и щеке. Я беру салфетку, подхожу к тебе совсем близко и протягиваю.
-- Вытри, тебе не к лицу, красный слишком сильно контрастирует с цветом твоих волос.
Ты внимательно и уже серьёзно смотришь на меня, протягиваешь руку и вместо того, чтобы взять салфетку, хватаешь мою ладонь и притягиваешь к своим губам.
-- Вытри сам… Я всегда считала красный своим цветом…
Я осторожно касаюсь салфеткой твоих губ, а потом щеки. Ткань не позволяет мне ощутить мягкость и тепло твоей кожи. Ты смотришь мне в глаза… Гиасс ведь не страшен тебе, серая ведьма. С тобой не совладать даже силой Короля.
-- Ши Тсу, ты что, ела пиццу вместе со сливками? Мне кажется, что у тебя сливки вот тут…
Я медленно наклоняюсь, провожу рукой по твоим волосам и касаюсь языком уголка твоих губ. Да, и правда сливки… А ведь это был всего лишь предлог…
Ты не сопротивляешься, даже наоборот, прогибаешься и сильно вздыхаешь, как будто долго этого ждала. Моё дыхание срывается, я слегка подаюсь вперёд и целую тебя… Почему-то мне сладко… Хотя ты только недавно ела пиццу, приправленную соусом чилли, и это не логично, но мне и правда сладко. Ты обвиваешь мою шею руками и ложишься на стол, увлекая меня за собой. Третья и четвёртая пуговицы на рубашке уже расстёгнуты, ты лежишь на столе и всё смотришь мне прямо в глаза. Я опускаюсь чуть ниже, целую тебя в шею. Рука ложится на твою грудь, пальцы массируют и без того твёрдые соски. Ты задыхаешься… Я никогда не думал, что ты такая чувствительная. Тебе вновь удалось удивить меня, Ши Тсу. Что же будет, если я спущусь ещё чуть ниже? Я не могу различить вкус твоей кожи, но мне кажется, что ты вся пахнешь взбитыми сливками. Глупость, конечно, но кажется… Когда я, наконец, присаживаюсь и прохожусь языком по внутренней стороне твоего бедра, ты выгибаешься, издаёшь лёгкий стон и с силой сжимаешь свою грудь, ногой проводишь по моей спине, подталкивая меня к себе, провоцируя зайти ещё дальше. Я, как и всегда, поддаюсь на твои провокации. Ты королева, Ши Тсу, королева среди ведьм. Великая, прекрасная, и пахнущая взбитыми сливками…
Ты выгибаешься в последний раз и почти что падаешь на стол, тяжело дышишь. Я поднимаюсь, провожу рукой по твоему бедру, наклоняюсь и целую тебя, не разжимая губ. Потом резко разворачиваюсь и направляюсь к выходу, а ты всё смотришь мне в спину… А я ведь, к слову, так и не позавтракал.
Знаешь, когда-нибудь ты и правда будешь моей королевой, прекрасная серая ведьма
Шахматные Фигуры
[Черная королева: Оригами] – Шицу никогда не увлекало общение с другими и какая-то совместная работа просто для того, что бы скоротать время. Однако Нанали с таким увлечением рассказывала легенду о тысячах журавлей, что просто сидеть рядом сложа руки было просто невозможно.
[Белая Королева: Ланселот] – «Широи Шинигами», как его называли. А смерть всегда справедлива. По этому Сузаку не удивился и не противился такому прозвищу.
[Белая пешка: Снисходительность] – До того момента, когда Лелуш показал свое лицо, Кловис чувствовал себя уверенным, не сомневаясь в том, что является хозяином положения. Вот только позже это не спасло его от гнетущего страха перед сводным братом.
[Белая Королева: Стремление] – Только благодаря желанию идти до конца ради того, что бы изменить мир по своему, Сузаку стал рыцарем. Если бы не оно, он бы пошел вслед за Зеро, когда маска слетела с его лица.
[Черный Слон: Неравенство] – в первом же бою с Корнелией Карен ощутила огромную пропасть между ними. Однако, не смотря на него, оно продолжала бороться, веря в свою силу и в Зеро.
[Белая ладья: Королева] – Всю свою жизнь Корнелия заботилась о Юфемии, стараясь оградить её от всех бед, что могут поджидать юную принцессу. По этому то негодование вперемешку с ужасом, что она испытала при словах младшей сестры о том, что та хочет изменить порядок, царящий уже не первый год, было понято и принято разумом.
[Белая Королева: Деталь] – Когда ими с Лелушем был придуман тот сигнал «Я хочу поговорить с тобой на крыше», то использовал его лишь наследник Британского Престола. А все потому, что в одежде, которую носил Сузаку, не было воротников.
[Белый Конь: Развитие] – Уловив в речи Императора те слова, которые были самыми ключевыми, Ллойд отметил, что они были хорошо сказаны. Однако сам, как ученый, специализирующийся на механике, не особо интересовался в продуктивности такого явления, как эволюция.
[Черный конь: Ребенок] – Киото, под главенством Кагуи, начала поддерживать Орден Черных Рыцарей. Самой же девочкой руководило несдерживаемое восхищение Зеро, что и послужило основным толчком к столь решительным действиям.
[Белая Королева: Надписи] – Сузаку никому не говорил о том, что на его одежде, которую он оставлял в шкафчике, то и дело появлялись издевательские слова. Потому что он считал такое поведение Британских школьников вполне естественным.
[Черная Ладья: Смирение] – Когда оглашают, что Куруруги Сузаку – убийца Его Величества Кловиса Британского, Тодо не говорит ничего, хоть и знает, что от него ждут слов. Едва ли не впервые в жизни он молчит потому, что ему действительно нечего сказать.
[Белая Ладья: Армия] – Корнелия всегда стремилась к сражениям: сначала с обидчиками Юфемии, а после – ради её защиты. По этому из всех возможных вариантов, что предстали перед ней, она, не колеблясь, выбрала путь воина.
[Черный Конь: Муж] – Кагуя сама не понимала, насколько серьезны её намерения, когда она провозглашала себя женой Зеро. И она удивлялась, когда при мыслях о его связи с другими девушками, её не охватывает чувство ревности настолько, насколько она представляла.
[Белый Конь: Раны] – Ллойд всегда говорил о том, что Ланселот для него важнее всего остального. По этому, когда Сузаку выбирался из очередной миссии живым, граф убеждал себя в том, что радуется невредимости УН, а не его пилота.
[Черная Ладья: Противник] – Тодо сражается против Британии ради своего народа, а не ради битвы. По этому в сражениях с Корнелией он видит в ней лишь очередное препятствие к цели, и ничего более.
[Белый Король: Шутка] – Юфемия, когда обратилась в тот момент к Сузаку, даже не думала о том, что бы просить его о походе в Синдзюку. Однако он назвал её «Принцесса», чем невольно напомнил ей о её обязанностях.
[Черная Королева: Грех] – Защищая Лелуша, Шицу показала Сузаку совершенное им убийство. Однако сама же попала в свою ловушку, заново пережив боль, что причинили ей люди.
[Белая Ладья: Рыцари] – Гильфорд был важен для Корнели как человек, советчик, помощник и защитник одновременно. Но больше всего она ценила в нем сдержанность в том, что во время битвы он воспринимал её не как Принцессу, а как Главнокомандующего
[Черный Слон: Преданность] – До того, как она узнала личность Зеро, Карен считала свое отношение к нему вполне естественным. Однако потом она настолько испугалась собственных чувств, что неверно ощутила их фальшивость и стала искать этому объяснение.
[Черный Король: Артистичность] – Лелуш всю свою сознательную жизнь любил хорошо поставленные стратегии и красивые жесты, отнюдь не считая их показушными. Однако, к сожалению, противники, в особенности Корнелия, его мнения по этому поводу не разделяли.
[Белая Королева: Раскол] – Больше всего Сузаку боялся потери близких ему людей, тех, кто стал для него дороже собственной жизни. По этому, когда он выстрелил в маску Зеро, одна из немногих оставшихся ниточек, держащих его внутренний мир, оборвалась.
[Черный Король: Правосудие] – Лелуш считал приказы, которые раздавал Ордену Черных Рыцарей, правильными. Когда случались невинные жертвы, виноватыми считались лишь те, кто ставал на их пути.
[Белый Король: Память] – Юфемия отправилась в Синдзюку для того, что бы увидеть выживших. Однако все, что ей удалось найти – столбы и подношения умершим, оставленные Одиннадцатыми.
[Черный Король: Зеро] – Иногда в периоды кратковременной меланхолии Лелуш разговаривает с Шицу о законах бытия. О том, что если свет хоть на мгновение померкнет, навсегда останется лишь его темная маска.
[Белый Конь: Отказ] – Даже в глубоком детстве Ллойд был ужасно самостоятелен. По этому, когда Сесиль пытается о нем заботиться, он лишь нетерпеливо морщится и отмахивается от неё, как от надоедливого насекомого.
[Черная Пешка: Близость] – Ролло, даже до того, когда Лелуш снова вернул свою память, боялся даже прикасаться к нему. И все, что ему оставалось, это убирать закрывающую глаза челку с лица брата, пока тот спит.
[Белый слон: Выбор] – После возвращения к Британии, Вилетта стала учителем в Академии Эшфорда и попыталась забыть то, что было раньше. Однако, проходя мимо ворот, она не могла отделаться от воспоминаний о том, что подтолкнуло её именно к этой маскировке.
[Черная Королева: Друг] – Каждый раз, наблюдая за Лелушем и Сузаку, Шицу лишь хмурилась и качала головой. Люди никогда не были для неё загадкой, но отношения этих двоих не укладывались в привычное восприятие.
[Белый Ладья: Шах] – Глядя на то, как Зеро снимает маску и как вспыхивает его левый глаз, Корнелия с пустотой внутри ощущает, что она вот-вот проиграет эту войну.
[Черный Король: Мат] – Когда Лелуш использовал Гиас на Юфемии, он испытал ужас. Когда он выстрелил в неё, он понял, что только что одержал победу.
Шахматы
Они - братья, но он настолько старше его, что для семилетнего Лелуша взрослый Шнайзел - почти как отец.
Он редко появляется в поместье его матери, императрицы Марианны ви Британния, но каждое его появление для Лелуша - как праздник. Конечно, он не Юффи, чтобы восторженно прыгать возле старшего брата и дергать его за рукав, чтобы он пошел с ней посмотрел ее новые игрушки, нет, Лелуш молчит, насупившись, и ждет, когда Шнайзел сам подойдет, опустит теплую руку на затылок и встреплет темные непослушные волосы. И даже тогда Лелуш не станет застывать, растворяясь в ласке, он вырвется и отбежит, выныривая из тени высокого юноши, несмотря на то, что ему хочется стоять рядом с ним вечно.
Шнайзел - его идеал, но он еще не осознает этого. Он бессознательно копирует его движения, улыбки и слова, не зная, как мило это смотрится со стороны, и что придворные видят его насквозь.
Шнайзел тоже видит, и, не желая огорчать невниманием надменного младшего брата, приходит к Лелушу, когда все укладываются спать, и принцессы заняты с няньками, и приносит шахматы.
- Поиграем? - предлагает он и выставляет фигуры на шахматной доске.
- Что это? - Лелуш с любопытством следит за костяными черно-белыми фигурами. - Как в них играть?
Шнайзел всегда играет белыми и делает первый ход.
Лулу всегда играет черными и проигрывает ему. Кловису и Корнелии он не проигрывает, хотя они и старше его, а вот Шнайзелю - почти всегда. Старший брат объясняет ему, в чем он ошибся, советует, какая тактика поможет ему победить, и показывает хитрые ловушки - после того как Лулу в них попадется - но никогда не поддается ему. Лелуш бесится, еще не умея сдерживать своих чувств и скрывать обиду, кидается в него подушками в истерике и прогоняет из комнаты, но всегда ждет, когда старший брат навестит его снова.
Он надеется, что хотя бы раз у них получится ничья.
Однажды так и происходит. Шнайзел сидит на кровати и устало трет висок. Он сдавал экзамены, устал и почти засыпает над доской.
- Предлагаю ничью, Лулу. Смотри, у нас у обоих нет ферзей, а короли будут бегать по доске до бесконечности...
- Согласен, - буркает Лулу. А он был так близко к победе!
В следующий раз, он уверен, он сможет выиграть - и тогда второй наследный принц Шнайзел эль Британния будет гордиться своим младшим братом.
Японка
Мне тогда было всего тринадцать лет. День десятого августа был моим днём рождения, но в тот день отец не был рядом со мной. Он ушёл на войну ещё до того, как я открыла глаза, и всё, что осталось после него – это лишь слова на прощание, которые передала моя мать. И ничего. Спустя пару дней мать получила письмо, а через несколько дней и тело моего отца. Нам сказали, что он герой, что он храбро сражался. Но погиб в результате случайной оплошности. Их место засады было обнаружено куда раньше, чем предполагалось. Британия подобралась с тыла. Какая подлость, но ведь это была не единственная за всё время войны.
Прошли годы. Я уже подросла. Закончила школу, и перешла в академию. Стала изучать медицину. Хотела помогать остальным. Благородно, эти желания, эти мотивы. Но кому можно помочь? И как? Ведь каждый день каждый из нас страдает по-своему. А всё благодаря тому, что Япония сдалась.
Чёрт!!!
Почему? Почему мы сдались? Премьер Министр покончил с собой, думая так остановить кровопролитие, что у него и получилось. В коей то роде. Но теперь над нами издеваются. Нам нами, бывшими свободными людьми. Японцами. Когда то я просыпалась японкой. Теперь же я одиннадцатая, как и все мои родственники, друзья, знакомые. Как и все те, кто родился на этой земле, нашей земле, которая страдает от тирании Британии. Они зовут себя Святой Империей, но в них нет ни капли святости. Он алчны, жестоки. Они глумяться над нами, а стоит нам поднять голову чуть выше, как считают предателями, и приговаривают к казне. Или к тюрьме. Кому как повезёт.
На дворе уже девятнадцатый год. Я иду спокойно по улице, ни кого не задеваю. По правую сторону стена, а за ней и Академия Эшфордов. И тут меня сбивают. Или я сбиваю? Девушка появилась неоткуда, и вот мы с ней уже валяемся на полу. Я открываю глаза, и вижу школьную форму этой академии.
О боже. Она британка.
Это первая мысль, которая появилась у меня в голове. Я знаю, к чему это может привести. Даже если я не виновата, на меня всё свалят. Такой рок моего народа. Такой мой рок.
- Вы в порядке? – спрашиваю я её.
Девушка с больным выражением на лице поднимает на меня взгляд, и с лёгкой улыбкой мне отвечает:
- Да. Спасибо.
Я даю ей руку, и помогаю подняться. Вроде бы всё обошлось. Делаю пару шагов, и оказывают тут же чуть было не сбитой другой. Я вовремя её замечаю, и отпрыгиваю в сторону. Что нельзя сказать о той девушке. Она только поднялась, и уже снова на земле.
- Карен. – чуть было не кричя, говорит вторая из студенток Академии – Я же говорила, не убежишь.
- Я и не собиралась, президент… - отговаривается она.
Я лишь легонько улыбаюсь, и продолжаю свой путь. Их дела меня не касаются.
Академия скрылась из виду, я иду по улице, и тут мне на встречу выскакивают три хулигана. В обычный случай я бы ударила их, но тут был иной случай – это тоже были британцы. По крайней мере, они не были похожи на одиннадцатых.
- Посмотрите, кто тут у нас. Одиннадцатая. – говорит один из них, и я понимаю, что влипла. Чёрт, а ведь день начинался хорошо.
Они ко мне пристают. И сразу качают права. Точнее говорят мне, что если я буду сопротивляться, то буду убита на месте. Пистолет в руке одного из них только подтверждает слова, но всё же я не собираюсь идти на их поводу. Я патриотка, как и мой отец. Моя мать. А это значит, что пускай я умру, но умру сражаясь. Сумочка быстро превращается в оружие, которым я выбиваю пистолет из рук британца. Всё-таки книги – это не только кладезь знаний. Одна-две книжки в одной сумочке могут сделать своё дело в несколько иной манере. И они делают это. Вот только я тут же лишаюсь её, получая удар ногой в живот. Я падаю, они смеяться, и тот парень подбирает оружие. Всё, это можно назвать концом. Уже видно, что эти парни – явные негодяи, и что у меня только одна судьба. Я закрываю глаза, готовясь к смерти. Слышу выстрел. Вот только он не характерен для пистолета, да и выстрел явно не в мою сторону. Я слышу крики, оры, удары, и открываю глаза.
- Вы в порядке?
Чёрная форма, красная повязка на голове. Он стоит передо мною, и протягивает руку. Мой спаситель. Мой рыцарь. Чёрный Рыцарь.
Проходит год.
С того дня прошёл ровно год, и я тихо праздную свой второй день рождения. Ведь в тот день я, если можно так сказать, родилась снова. И вот уже как год я веду двойной образ жизни. Днём – ученица, и практикантка. Вечером и ночью – я Чёрный Рыцарь. Да будет так.
Отредактировано Tabris (2008-10-26 21:34:49)